Entry tags:
Мы в ответе?
Часто вижу одного бездомного возле супермаркета недалеко от дома. Он ходит с костылем, всегда вежлив и, что интересно, трезв. Четыре раза я встречался с ним в лоб, и все эти четыре раза подряд он рассказывает мне одну и ту же историю, изучающе разглядывая мой, далеко не новый, велосипед:
— А у меня тоже когда-то был велосипед..., — выдерживает МХАТовскую паузу бездомный, оценивая складывающуюся обстановку. Я на секунду поднимаю на него взгляд и продолжаю снаряжаться дальше, запуская Ендомондо.
— Только не такой как у вас. У вас-то велосипед издалека видно, что крутой. Эта рама алюминевая? — не теряет надежду бездомный. Я ведь не прогнал, не послал. Вдруг, что и выгорит.
— Нет, эта рама прошлого поколения. Технически устаревшая. — Не поднимая головы отвечаю я равнодушно.
— А у меня был "Харьков Спорт" (название — для примера, я не помню, что он назвал). Такой легкий и быстрый, на тоненьких покрышках. Знаешь, наверное, видел такие? — Не унимается бездомный, видя, что я почти в седле.
— Да, видел подобные. — Отвечаю я, застегивая шлем.
— Я ведь раньше постоянно катался на велосипеде, а теперь вот хожу с костылем.
— Куда ж ты велик дел с тех пор?
— Другу отдал, он на Соколе живет. Давно это было, не видел его уже сто лет.
— Ну, бывай! — отвечаю я и отчаливаю от бордюра.
Этот разговор, как правило, всегда одинаков. Как бы невзначай, размягчая почву для выпрашивания мелочи. Лишь с некоторыми вкраплениями, в зависимости от погодных обстоятельств или состояния его желудка. Я уверен, что с его памятью все в порядке. Это его "работа" и он старается сделать ее хорошо. У меня язык не поворачивается ответить ему, типа:"Эй, чувак! Ты мне это уже сто раз рассказывал! Харэ заливать!". Но и приветствовать я его тоже не могу, вроде:"О, привет! Как поживаешь?". Он же мне не друг, не знакомый. В первую очередь — это человек. С непростой судьбой, вероятно. Мне этого не узнать. Вы не подумайте, меня не звездит. Я обычный человек, со своими пороками и вредными привычками. По сути, я такой же бездомный. Без недвижимости в собственности, без постоянного и невысокого дохода, который позволяет разве что штаны держать. А глядя на ситуацию по стране, то и без особых перспектив. Затаскиваю шорты до дыр, ношу пару кросовок по три-четыре сезона. Такая жизнь. Вчера он попался мне снова. Он понял, что времени на историю про велосипед у него нет и сходу попросил мелочи. Мелких денег у меня не было, поэтому я отказал. Тем более, на плошлой неделе я дал ему немного денег. Он пожаловался на жару, при том, что сидел в свитере. Я это подчеркнул, на что он ответил, что у него больше ничего нет, а ночью на улице все равно холодно спать. Я далек от благотворительности, но мне его стало жалко. Заехав домой, я вернулся и привез ему свою старую, но чистую футболку. Он был очень удивлен. В такие моменты я не знаю что делать. Делать вид что проблемы не существует, как любит делать наше правительство по любому "неудобному" поводу, я не могу. Но и встречать ему подобных — тоже непросто. Сейчас такая жизнь, что завтра на обочине жизни может оказаться каждый...
— А у меня тоже когда-то был велосипед..., — выдерживает МХАТовскую паузу бездомный, оценивая складывающуюся обстановку. Я на секунду поднимаю на него взгляд и продолжаю снаряжаться дальше, запуская Ендомондо.
— Только не такой как у вас. У вас-то велосипед издалека видно, что крутой. Эта рама алюминевая? — не теряет надежду бездомный. Я ведь не прогнал, не послал. Вдруг, что и выгорит.
— Нет, эта рама прошлого поколения. Технически устаревшая. — Не поднимая головы отвечаю я равнодушно.
— А у меня был "Харьков Спорт" (название — для примера, я не помню, что он назвал). Такой легкий и быстрый, на тоненьких покрышках. Знаешь, наверное, видел такие? — Не унимается бездомный, видя, что я почти в седле.
— Да, видел подобные. — Отвечаю я, застегивая шлем.
— Я ведь раньше постоянно катался на велосипеде, а теперь вот хожу с костылем.
— Куда ж ты велик дел с тех пор?
— Другу отдал, он на Соколе живет. Давно это было, не видел его уже сто лет.
— Ну, бывай! — отвечаю я и отчаливаю от бордюра.
Этот разговор, как правило, всегда одинаков. Как бы невзначай, размягчая почву для выпрашивания мелочи. Лишь с некоторыми вкраплениями, в зависимости от погодных обстоятельств или состояния его желудка. Я уверен, что с его памятью все в порядке. Это его "работа" и он старается сделать ее хорошо. У меня язык не поворачивается ответить ему, типа:"Эй, чувак! Ты мне это уже сто раз рассказывал! Харэ заливать!". Но и приветствовать я его тоже не могу, вроде:"О, привет! Как поживаешь?". Он же мне не друг, не знакомый. В первую очередь — это человек. С непростой судьбой, вероятно. Мне этого не узнать. Вы не подумайте, меня не звездит. Я обычный человек, со своими пороками и вредными привычками. По сути, я такой же бездомный. Без недвижимости в собственности, без постоянного и невысокого дохода, который позволяет разве что штаны держать. А глядя на ситуацию по стране, то и без особых перспектив. Затаскиваю шорты до дыр, ношу пару кросовок по три-четыре сезона. Такая жизнь. Вчера он попался мне снова. Он понял, что времени на историю про велосипед у него нет и сходу попросил мелочи. Мелких денег у меня не было, поэтому я отказал. Тем более, на плошлой неделе я дал ему немного денег. Он пожаловался на жару, при том, что сидел в свитере. Я это подчеркнул, на что он ответил, что у него больше ничего нет, а ночью на улице все равно холодно спать. Я далек от благотворительности, но мне его стало жалко. Заехав домой, я вернулся и привез ему свою старую, но чистую футболку. Он был очень удивлен. В такие моменты я не знаю что делать. Делать вид что проблемы не существует, как любит делать наше правительство по любому "неудобному" поводу, я не могу. Но и встречать ему подобных — тоже непросто. Сейчас такая жизнь, что завтра на обочине жизни может оказаться каждый...